Текст фрагмента:

Ну а потом уш вота, ну чиво видили та, ничиво ни видали веть, сиротами жыли, голодные года тогда были. Как рас голодный гот, не хлеба, ничово нет. Уш и забываешь и забываю ни могу как про эта вздумаю ни могу калякать та, больна уш эта, бетствывали мы. Не. Ни могу што та фспомню вет не то уш та чо. Так с чиво начать та расказать?

- Да ни важно.

По порятку та, нет по порятку нада расказывать. Ну, нада мне брату кость там моеца. (?) А мне нада фставать печку топить, корова была, корову доить будут, табун гнать, и фсё убираца, потом ф поле ити нада с братам вмисть, ну ни вмисть хотя я поже побягу, истоплю печку да побягу, и жнём там кладём, таскам, он снопы возит. Фсё нада, нада, на такую ити там тоже.(?)

Сашын то отец. Не отец, а дедушка, вы шабрах мы жыли. Ну он хорошый чиловек, старик был, фсё помогал. Вот ежели настилать настилку, там овёс им мять, пшеницу, эти фсе мяли там лашадями. И вот мы, он нам скорей настелет сам и лошадей значит выедет. Но своя лошадь, да жеребёнок там был. На двух мяли. Айда вот так давай кругам, нада своих лошадей, там бабушек (?) он своих. Тока от рядам вот так вот под одно, хоть как порок, а там семьи их тока. И он скорей своих лошадей сгонят и в момент бап своих значит пошлёт, давай прибивайте и убирает. Вот он нам помогал этат старик, спасиба. Ну, ево баба опять своё там убирает как, чуть маненька там убярут, он ны льшадей тут на нашы ток, и дождик собират, он фсё сгульбивает, скучивает, там оне уш бягом, их большая симья та была. Своё и наше. Ни хватит, тучка маненька покрапьет ничиво, покроет фсё, сделать старик.

Ну а мы чиво, я и, глупа и брата глупый ишо я глупая, а чё манинькие мы зделаем. Ну и потом уш вот, и он женился и миня выдали замуш. Там остался, отец та, отец нет, отец та остался у нас, отец ф Казани жыл, нечем был. Отец женился, пришол из Казани,женился, мачиху взял, мачиха хороша была, чиловек. Ни скажу што плохая. И вот она уш (?) родилась. Вон эта дочь. И вот она фсё придёт ко мне сюды, её унисёт, а отуда миня провожает. А то брата приедет на лошаде, за мной. Айда гостить. Там возьмеш, прядём веть, ну они сидят с рёбёнкам, потом привизёт сюды там дня три, чятыри прогошу, он сюды приедит, брат за мной ухажываешь. А тут у ниво свои дети пошли полно, и он умир. Конюхом был. И вот, дети та фсе остались, вовсе голодные гот, ничиво не была. За хлебам ходили, фсе прям сиротами остались. Вот, сичас та ураган та мы жэ зовём. Вот они фсе малинькие были, прям вот чуть вот ходили, вот так ветрам мотала. Ничё не была, никакова ни хлеба, ни картошки,ничо ни уродилось. Я ни наю как оничо пропищали. А у нас здесь маненька ишо жыли, вот моя свикрофька или свёкр та, иди ниси туда робятишкам та, то кувшын там. Вот были балаки та длины кувшыны, гороху насыпать или чиво нибуть какой нибуть мучки ниси робятишкам, там голодуют они, вот я к ним нисла. А тут она работала в амбаре. Пшеница, где ф сопоги (?) вот этим так робят и прокормила, вот как жыли.

А мне чем помянуть свою жызнь? Я тока восимнацать вышла, дня три дня с ним ночивала, ево в армии, вот война та эта была тагда, гирманска штоль, какая? Вот ево в армию взяли. Он семь мисяцэф прослужыл, по болезни ево домой отпустили. Ну а я чё, я ничё не понимаю, мне не ево ни жалка, я ниче ни знаю я ищо глуп. И мне быть ни ево, и прям здесь жыть та как та. Я так и жыла, я ничо веть не понимала, так и жыла, никуды ни ходила, ништо. Но у ниво старики славные были старухай та. Мы никогда (?) рушник пряли, ткали, фсё вместе. А тут уш отот год уродился.

А потом опять как та долга была фсё голодные та года, у миня уш вот васька родился, и фсё говорил: «Мама, никак ни поешь жаринай картошки», больна тоже голат был. А тут уродился летам та, ах, Валька, Васька давай мол ешь, ты говорил картошечки ни поем жариной, ешь, нет мам, уш вот как ни хочу. А он пошол работать тоже. Годоф ему, я ни най скока, двинацать или больше ли была. Он но косилках вот, стала война та. Он вот остались, фсе мужыки та ушли, отец та у нас ушол. Эта. Но косилки ево поставили. Он но косилках и ножник, хоть жал, косил. Ну а чо глупый с лошадями, лошади большущие были, ни сладит. А старик вот нас протиф был. Батюшки, ани веть ни косют, а толька видите, мнут траву, вон какие за ним эти, ну эти та стаит. батюшки, дедушка питруха. Да раве он мол эта мужык какой. И эта ладна пут, путает оне толька. Ну а где возьмешь хорошых мужыкоф, иди сходи мол на фронт, привиди их. Ну эта приняла я (?)

Чем я эта, чем помяну. Вот тут оне, мужык та ушол, он на весте пропал , не пришол, я чо, бабушка у нас осталась, дедушка захворал, свекр та умер. Но мы одни остались, и больше нет никово, эт Валька уш, Верка вышла, Валька родился, она вот ево мне одали уш эта. А Саша пришол он, и так каким бил там, сер, сержант штоль он, я ни наю какой он был. Он пришол тоже, думали пропал, ево никак, долго не была слуху та про ниво никокова. Но говорили што Ваню Рахина с Санькой убило. Ваню и Cаньку убило, и никакова слуха, топерь та уш другой, два ли года, три ли года нет, а тут вот он эт, прислал письмо. Но тут уш вот он пришол сам. Сам пришол вот. А у миня с Валькай эта уш она была, никак гот штоль был, два иль три он может. Нет, ни женился. Тут уш вот ее взял. И с Валькай. Никак Валька ф первом учился, во фтором я ни знаю. Вышел. А Гришка так и был, Гришка та, муш та старый та, он женился уш вот этат уш.

- Но Валька ведь не знат своегоо родного отца?

Как не знает? А как же не знает? Ну он сам ишо ево малинькава вот носил туды на поселак та, он ему, мисяцеф шесть ему была или пять. Он фсе ево приходил таскал. Он как родился, так он к мокринькам прям пришол. И женился и шатался, вот как. А Валька, вон он этат, моя бабонька, фсё мне говорил. Я вот как вырасту бабонька, и пойду синей пасией. И бабеньке сиринькай плачишка куплю, той бабушке, бабанька Явлиня серенька плачишка куплю. А дядя Федя та, Колькиному, я ему малинькая куплю. Я говорю, вот эта хорошо, я за тобой на там примерна сичас мне низя вот эта, говно мол собираю, а ты бабушке серинькая плачишка купить, не не плачь, вот мы нарошна плачь. Вот бабанька и тебе юпченку куплю, малинький разговор.

- Небось приезжает?

Да, к бабушке, бабушка та умирла, та умирла бабч. Она чулпанавская была, та старуха. Ишо у ней там ф Чулпанки та систра ли какая была. Тетка, бабушка Дарья же звали. И вот он сколька этим дуськиным та, издил туда ф Чулпанкина, та ево ф прошлом году умирла только. И фсе время как приедет, двацать пять рублей даст, диньгами. Он как увидит, в этат рас рыбу ловил. Тут она на пристани та слезла. Эта веть гринькин Гринькин паринь та, батюшка Гринькин. Апать яму.

Да, да, ни свой. И он эта. А он шалинький та был, когда учился, пошол, ну вот посуду, мне вон систра приносит, я вот эта на три рубля ее здала. Вон сына то провожала, но эта пошол он валька вот этат, хто выпьет придет, и фсе. Бабонька, я пойду, посуду та здам. Ну иди мол. У миня титратки нет. Ише та ево систра, там значит ф Казани та жывет, больно уш Вальку та любит, она ему хресная. Эта здай говорит здай, а он пошол, а он у ниво ни взял посуду. Там был продавцом … Отец та ево. Ну он плачит идет. Ты что мол? Не взял черт шаульник, не взял черт шая, ево шаульник ругали эта, нарот. И он вот эта слышал. А зачем мол ты так ругаш? А што он ни взял посуду. А он может быть эта ни дает тибе, малиньким детям мол ни дает. Ну да, ни бирут, он бы сказал негде ставить, а у дяди Тирентия вон полную сумку взял. А Дунька та вот услыхала, Наська отседя приехали та родные, сказали. Вот она ево ругала: «Ты ба пес, ты ба выкинул ево лучше вон на улицу, а ему бы дал лучше карандаш или титратку, ты ш сам ему давать должен и титратку, и карандаш».

Сичас поминать. Как мне обидна была, папка та у миня …. , тово папку та теперь значит тово Гришанькай зовёт, а этава папкай, а который рас и этава Ляксандр Яковлевич. Ты што уш мол, фсе время тибе с меня, то папка, то Ляксандр Яковлевич.

(?)

Да он ево возил, он ево возил. А, тишки, пирижыла я только Валька та пока рос я чать вот миня внутри, миня чать жылки ни осталась твердай та, ни то што вот скоко. И значит эта он тут стал учица, ф читвертый пиришол. Ну я разве знаю, Валька на пече в ызбе холодна, вон на палате поставлю сляпушечки, и света веть не была, не кирасина, ничаво. Поставлю сляпушечки. Давай мол, эта, читай. Ну чо там я читат ли нет ли я сама та намучиюсь, усну. И он околи миня уш спит. Валька, а ты читал? Читал. А задачи мол ришал те? Ко мне учитильница ходила фсё кажный динь. Катирина Ивановна звали. А на другой день придет, бать Матрёшенька, а он ничаво не выучил. Вот каво мол, дьявал ты, зачем обманываеш, ты ж сказал мне, што я выучил. И вот она эта... Сижу печку топлю, читай мол, вслух читай, штоп я слышал или задачи. Нету. Бабанька, я ришал, вот гляди …... и ни знай мол ничаво, вот за первую четверть две двойки получил. О, мать пришла и говорит, мол доча две двойки тем пес получил, давай мол бирити ево к сибе туды, топерь я ево и жалеть ни буду.

Вот на расплакался, плачит и плачит. Будиш мол хорошо учица, ни пущу к матири туды. И оне на другой день оба пришли. Давай собирайся, седнешней день собирает утром, а к бабушке больше ни пойдеш. Вот он плачет, эт весь багаш собирает. К бабушке ни пустим, будим хорошо учица, ночавать к бабушке будим ф суботу пускать, а в васкрисенье опять туды. Домой сюды та к нам придешь. А ф суботу тока начуеш у них. Учица буду, буду учица, ну стал там учица, ани яво пришлют, он и в воскрисенье начует. А мне, мне нечем дочинька титратка, кагда гаварит вот. А ли ишо щитать та, я на пальцах пращитаю там дважды два иль там скоко, читыре будет. А эта мол низнает чиво скока. Ну вот этам гот так и. А у миня серце вот и болит. А он придет, плачет. Вот научись хорошенька и ни будишь туды ходить, а ты вить мол не слушася. Ну вот ф пятый, шостой там пришол, толька мол ф сидьмых бы тибе кончай, учись. А учитель стали вот у миня стоять та, и директар та начил сюда ходить, и он ево эта учит. Валя, ты будь умнее, будь скромнее, слушайся. Вот все таки он маненька, нет, кое-как протянул, семилетку кончил. Я уйду в римесляный, не ни буду здесь больше учица. Ну в римесляный ушол, два года там проучился. Эта два года уш мать фсе за ниво платили скоко чо. Ну когда у мине чиво есть, я, там рублёвочку вот эта так натяну, сэкономлю, пойдет и я ей рублевочку дам. Вот сястра давала яму многа рас, кажный рас эта ана яму. Бабушка старинькая та, она туды к дочири, ее увизли, ана как получит и ему уш рубальку оставлят. Ан придет там, кажныю нидилю веть ездит. Вот уш избаловали. Вот уж избаловали парня, избаловали парня. Да. Ну ему там нада чо-нибуть. Он мол ф столовой ежели рас ходит, а потом чо он будит. Купить та нада чиво. Ну может вот изболовали, пёс тэ знат. Ты мол есть захош. Ана с этай снохе у снохи он жыл. А ее часта не была дома. Она вот ф церькьвю уйдет и се. Приду гаварит я, стою, стою под воротами та, замерзну, так бабанька куплю булочку ту и съем ее тут под воротами та и озябну. Ф который рас замерзнит к нам, к товарищам пойдет. Ну уш фсе-таки не, нет да такой степени ни дошол, вот што будет до армии, штоп там с ни хорошыми робятами спознался больше та. И то она уш вот, сноха та уехала к дочири в этат, в августе штоль. Как ее батюшки зовут я забыла, вот за мужыка та она вышла замуж за военава, ни в Одесе, а где забыла, вот где Митринка куды к сястре ездь.

- В Киев?

Ф Киеф. Да да да. Уехала к сяс, к дочари та, в Киеф. А яму ключ не стали ставлять та. А дочь у ние ишо тут, одна учица, а сын тожэ учица в эт, в ынституте. И она. Я гарит чо приду, и она ключ дочири той одаст, котора учица та. А он стоять должен окло ворот тут у калитки. Или ночевать к Олене придет. Где та нада начивать, вот ф сарае так и жыви, там где дрова. Бабонька я веть просплю, мне сарайчик она толька, с квартиры уш миня сослала. Ну и вот, дай вот этат будильник, я буду зоводить, штоп уш мне ни проспать та туды. Мне вот скора опщепжытие дадут. Уш какой та синтябрь та простоял тут у ней, на этим напал тут ф сарайчике. А уш вот после синтября ево в опщижытие пиривили.

- Теперь он на заводе работает?

Он топерь на заводе работает другой гот уш на заводе работает, я уш вот скока слёс пролила. Батюшки. Вот он там в опшем эта ф сарайчике этат фсе. Таварищи, фся квашня сабирёца, он тут чо принял. У миня душа и болела. Я чать и сичас ни могу вот успокоица как эта. Настасья матушка. А я ей, и по шэсть мешкоф картошки,и по пять мяшкоф, и по три мяшка, а он гаварит, я никогда бабонька одной картошки ни ел. Эт вот, а деньги эт особена платим.

- Родственничики

Да. Вот у нас и родствиницы, и сичас ходит вон фсё время, я дитей та ее, фсё время принимала. Ана здесь ягады сабирала. Придут, я ей картошки накладу ф сумку. И луку накладу, фсево накладу. Эт фсе до (?).

Тото эта рыбы купит ей туды, паслала, ничиво ни идал. Настасья, а ты мол свари ему картошки, веть он голодный. Но он после сходит. Зафтрак ни ходил он, пойдет но роботу, проспит. Зафтракать он там ни ходил. Толька што уш пообедает или, иль поужынает, а поужынает он ф три часа.

Ну так вот и жыли, запрешь их на целый день, да и уйдешь. И целый день поедешь на быке за снопами, за соломой, фсе уехали тогда. (?) А мы вот з детьми (?).

Других тоже, но зато мы возили и хлеп, вот тогда. А хлеп а детям ни давали, на картошке, ды на траве. Фсё фронту, хлеп фронту. Вот, ну и досталась конешна, и детим та, придёш, оне голоднея холоднея по палу, рибёнк босиком, какой босиком. До он софсем ползат толька на холоднам полу, в ызбе волкоф морос. Студиша. А дроф нет. А мне печку ищо нужна топить, а дрова, вон на той стороне ищо на корню растут. Вот попай залезиш туды, срубиш. Да. Принисёш изрубиш, тогда, будиш печку топить, дитей посажаш фсех на печку. Дома та цвяты замерзали, холадна была, как в ызбе та. Корову в ызбу загоняла. нельзя, там мерзнит фсё, ну какие тогда морозы были ф сорак первам году. Вот. И потом значит вот ево взяли трицатава августа сорак первава года. Мужа взял. А погип восимнацатава апреля сорак фтарова года, быстра погип, тут жа. Зима прошла. Ну и вот я осталась с читвярими дитьми, ну и што досталась канешна в эти годы. Читыре года война. Хлеба нет, картошки трицать восимь сотак была ... У миня и фсё фскапывала с лопатки. Трицать восимь сотак, эта веть полгиктара, и вот с лопатки, и эта одну хоть бы фскопать, а дети малы, по ночам копала. А там ишо наделать сорак сотак тибе ф колхозе копать лопаткай. Да, дилили землю копать лопатками. вот. Зафтра тибе нарят на корове боронит. Но своей. Вот.А зафтра тибе очиреть на быке пахать. А он ни слушаца, ляжат или ни идёт, он бык т бык, говорят упрямый как бык. Ну и вот, и чо делать, зажом соломы, вязанка скрутим. Зажом и пот хвост ему сували, штобы он пошол, бык та вот. Фсё была, ну. Так вот и жыли, я думаю сичас. Да што мы прожыли!!? Чо мы видили? Кроме горя, нужды, ничо ни видили. Вот сичас и обидна, думаш, жызнь та фся уш. пожыл бы сичаснай жызнью. А нет ш, фсё болит, заломит. Трицать киломитраф ходили, на сибе таскали два пудна навесиш и идёш. Дитей дома малиньких оставиш, ф казань, продать што-нибуть, а чо продать там, то картошки, то чо навесиш, и пойдёш. Потом эта, немца поволжъе были. Фсё минят на силёне, то хлеба, то чо нибуть. Вот табаку тогда не была. Я садила табак. Ну он вот такие две лапачки ево посадиш, тут курицы ишо зашвыряют, а её нада поливать, да орашывать. Да и кровью та и эта, фсех фсево. Ф колхозе нада отработать, там иди вот, эт уш после работы, утрам да вечирам. А плюс к тому дети, малы. Если у нас организацыя колхоза не имелась. Вот как хочиш, а таки дитей и работай. Эта одно робота ф колхозе выполняй, то там, тибе надилили горох косить, тибе надилили картошку рыть, фсё тогда дилили пайками. Фсё выпални, и кроме этава свой огорот фскопай, сена своей корове. Корова фсигда была у миня. А то веть с травой, да нильзя. Если у которых вон не была, так дети опухли, да умирли фсе. А я корову дяржала. Травы и спаля, идёш с порожни, фсегда нисёш травы вязанку. А вязанка травы она навешана наверна три пуда или читыре можат, в опшам как поднять, ис кожы лезиш, донисёш. Што была тяжыло фспоминать, вот, сорак километраф вон в Грибини там ходили. За спиртам. Там есть в опшам завот спиртной. Вот там ево купим, а здесь, в опшам миняли на хлеп. Ну вино и тогда та пили, и сичас яво пьют, и тогда. А вино ни продавали. А вот спирт тожа там продавали, как тибе сказать, ну украткай. Ну, ну и вот миняли на вино. Мы, этат спирт тожа сорак километраф нада сходить за ним. Ф Чувашыю повизёш отсюда сена шэсть пудоф, отуда шэсть пудоф картошки, на саласках. Искры из глас. Однажды я, мы шли с Нюркай Куртинай. Вот уш на той стороне, вот здесь вот городиша, есть диревня татарская. Дошли уш нидалёки киломитраф. Я ни могу, падаю фсё, перид глазами круги, и падаю и фсё, ни вижу, я, ничиво, ослепла. Проста, видна больна уш тижыло, чирис силу я. Сила у миня фсигда коротка, малинькая я была. А фсё равно мне на ровне нада з большыми ташыть. А потом. Симяна вот выписали, где-нибуть там. Где у нас вот за Нурлатами, забыла уш как называют, трицать пять киломитраф, диревня та. Там симяна, там пиреправлять. Троктороф не была, и машын тожэ, а на быках та, у нас вон тут вода, нельзя. Типерь вот так. (дальше плохая слышимость)