Текст фрагмента:

ИНФОРМАНТ 1

А толокно да,  знаешь какое хорошее. Любо да с тэм толокном, намесишь толокна в эта, в ягоды. Ну брюкву рóстили, репу рóстили; пару пичёнки, знаешь, блины пекли, квас делали хлебный. А типерь ни сеим да, ни пашым дык. Вот они рядом, вот тут где винный магазин; раньше тут всё было не то, што в том магазине; в том магазине попробуй достать, а в этом продавец здесь знокомый, все их знал. Тут да мне и што – поллитра выпьишь; два стакана таких  выпьишь – вот те и поллитра. А што для молодова человека, вот дай ему два стакана. Он говорит: на пробу. Как Ваня Курский поллитра выпьет, бывало, в кино показывают –  дайте на пробу; поллитра выпьет. Ага, дайте вторую.

Он хорошо играл. Дак он пошёл вот своих-то прощаца, а ему стакан нáлили, Он рукавом пóтер первым, с перваго стакана не закусывають. Показывают – посмотришь харóша показывают, посмотришь, а луче всево вот время. Поглядим.

Эта лежанка, эта русская печка  с плитой, а там лежанка вот. Вытопим.  Как маленько прахлáдит, на лежанку свалиса. И те опять такое: прогрéиса. Как хорошо вытопишь, так толька и повяртываса с боку нá бок – жгёт.

А двур эта, допустим, от дому и туда дальше делаеца двор: здесь ворота и здесь ворота, а эта метров пять или што, а там – хлевы´. Значит, три-четыре хлевá. В некоторых пó дому мало места, дак выпускали хлев задом ещё в сторону, штобы скотину поместить. Держали, держали вить, што уж кострище или корову этот две. Дак эта как слáбенько хозяйство в среднем, а кто покрепче жил, побольше маялся. Дак держали восемь коров, десять коров, три-четыре лошади. Ну уж тым воздуха нé была.

Попалса по списку. Прихожу к начальнику своему. Ну я говорю: вот я вам заявление отдаю, болше я работать не буду. А почему, я говорю, только из-за этого пазора. Дак ты у нас на почёте: работал-то хорошо тока-то. Ну как уж, ну, как уж пазора не снимите. Я значит вот этим буду: просто севодня день отработаю и больше не буду. Ну значит так и ушёл с завода. Две недели... прихожу опять за деньгами в наш завод. Ну говорит:

–      Што вернулса.

–      Вернулса.

–      Работать будешь.

–      Не буду.

–      Почему?

–      А вот так вот-то. У меня есть, вон документ есть. Уволен по собственному желаню, а ваша што, трудовая книжка

–      Эта мы, говорит, тебя оставим на восстановленье ройона.

Значит, моторку устроили тут на трицать тонн грузоподъёмности. Тут ведь после войны ничево не было ведь. Вот моторку строили, потом плавать начали апять, а патом плавань я апять строительства. Здесь перевили миня. Значит, сначала начальником работал по строительству, потом – мастером, а потом – мастером. Я говорю: не полýче. Я говорю: бригадиром стану работать. И бригадиром работал двацать годов.

Четыри топора на трицать чилавек было. Дак ты доставай, а где я мог доставать. Власть, допустим, райсовет да вот эти доставать не могут, и я откуда могу доставать. Ну вот так вот бригадиром стал да бригадиром работал.

Спецыальна он стычком идёт вперёд, а мы, значит, аттуда потом кончилась эта. Приехал в Питразавоцк. Там вот в летне асада, плотина-то есть. Вот на этой плотине был бригадиром, значит.

Пять чилавек - дак в три смены работали там, пока не сделали плотина.

Ну там тоже для меня сельска школа три класса. Дак эта ж што здесь вот симилетка была перва. Дак я больше их знал. Ребята  здесь симилетку кончили,  дак задачу решать не могли. Дядя Коля, можашь ли помочь да такую простую задачу не можыте решать. Да как. Вот так. Мы семь классов кончили, а ты свободно решаешь. Ну вот так с этим классом и я осталса в Сыльнé, а там я не кончил в Питръзавоцки читвёртый-пятый класс. Не знаю, какой бы документ получил, приехал в Карл-лес. В Карел-лесе я вот работал, можно сказать, много времени.

Прикроешь с маленько што в другой раз. Вечером ни поспеешь убить мух, дак одна иль две останеца, где-та спрячуца,  дык утром как сонцэ начинает вставать, оне, оне ищут, где бы разбудить чилавека. А так видь вот некому, а вечером вот козыньки придут дык с мухами дверь аткрыта, вечером залетат, а спрячуца – трудна искать.

Ну што же те же сковородки, как у вас. Раньше  сами ковали мы косу в кузнице, но нету гребня этага. Откуда ж харóша сталь поподёт, дак востры косы были, но а так эти сковородки другой раз. Хорошы удаюца, дак у меня вот с шыдисят читвёртова года ищё косы, с шыдисят читвёртова, с шысят пятага, с шысят шыстога.  Дак вапще-та сáма кашý.

Ну молоко, сыр, другой раз масла смешаем.

Щитáй эти вехи. Самый ценный сыр он. Ну я видал вот овец таких болшых баранов. Здесь были, толи хто называл их цыганской породы, хто романовской породой. Вот по восемдесят килограмм были эти бараны завéзены. Дак вот бабы боялись ходить. Он если заметил, што красный плоток иль што-нибудь. Дак начнёт как бодать, так боже упоси.               

Эдак мне всеный губы´ шёл распятнава председателя этава колхоза попросил распятный мне там дом, значит. Как каво. Дом рýбленый, брёвна, значит все стенки с наружной староны. Краской распятность с первага ряда. Эта первый номер, потом второй. Ну там как вот, допустим, эта крестовóй дом. Так адна стенка вот, допустим, начнёшь.

Вот, допустим, всеный. Этот дом у меня вот девять килóмитров оттуда перевéзенный. Вот там распятнал я евó, приплавил сюды´ вот и собрал здес.

Вот эта назывáеца пятыньки, распятный аж дом, обшытый дом да покрашенный. Значит, он уже дольше сохраняеца, а главна крыша, крыша, харóша. Значит, нигде не течёт –  красота. На то старинна поговорка такая: под харошей крышей дом не гниёт, а за харóшим мужем жена не стареет.

Сначала ходил, а вот сено стал косить да попризамáилса. Ведь там к лодке носить сена, да с лодки домой вот на двор носил. Нá зиму-та надо была. Ну вот так призамáилса. Да сичас дак вот перьва день севодня я  аддыхаю.

У нас постух есть, а тоже у пастуха козы есть. Дак она касила сена, а теперь поговаривают, што надо и пéрет коз пости.

А здесь, здес у меня их не адна рубаха. Дык вот эта рубаха почему-та никакá насекóма не пристаёт ей. Эта у испиди´цыи взята, у рабочих. Чем аны пропитаны? Ведь ани ведь с весны начнут хадить: и ни клещ, ни камар. Никто, значит, к ёй не подлетает. А чем ана пропитана, не знай. Вот есть, вот эта здесь сейчас харошая рубаха куплина.

ИНФОРМАНТ 2

Одежда, фасоны. О-ó тогда  были фасоны модные. Мы дома рóстили хлопóк, лён. Эта лён назывáеца не хлопóк, а лён. И дома абрабатывали. И в этом, кочеврá называлась домотканая. В этом мы и ходили.  Вот сийчас я кончила. Жалко вам не показала. Моя фабрика, но тогда дома пряли и делали. Я-та толька дрóшки теперь делаю из тряпок. И сийчас вот толька кончила. Видишь, у меня кучки. Всё сделала. Шыли. Вот я вам расскажу. Сорот(ч)ичка холстовая тагда. Вот так нижня рубашка, а тогда называли сорочка и теперь сорочки. Тольк мýжские, говорят и женские. Ну сарафан тоже с этагаже или плáтишка. А плáтишка шита мода. Тут эдак рукава не падрезывали, а просто кош. Эта не широкая хóлст-та, не широкий. Так тут не падрéзывали, а када пришьют пряма: рукав сюда да и всё. И мода вся, прямая, всё прямое и нигде касова нет. А мама, помню, сошьёт нам эти ватники. Ну ватну куртку надо ходить же. Ну сама ана ведь ни портниха была, а как, мол, а пасмотришь. Вот людей придут сваих харашо сидит на сибе. Мне-то што. Ведь ана ни партниха была. Да как-та всё да так ладна. Вот такой пóкров.

ИНФОРМАНТ 1

А мущинам шили нижни кальсоны. Допустим, вот такие узки полоски. Значит, адна синя полоска, другайя белая. Вот эта нижняя, а верхна эта. Эта стóинька отóчива, а верхна такима, как дрáп или што вдёвочку. Эта верхна щитались как брюки.    

ИНФОРМАНТ 2

Вот у миня трицать лет. Так вот эта гамáшный лён вот так абрабатывали. И видишь эта касóмка называеца, вóт. А тут эта павéсенка. Вот кажну-та павéсенку надо абработать. Видишь как. А патом как прячь ево когда так эдак рашы´ньгают  ево. И патом завесят такою куделью. Вот патом предут. И палучаеца вот такое полотно. Вот эта дома сделано. И белое. А тогда отбеливали, милинька, зола с печки. Тагда ведь, я помню, не была мыла, даже золы возьмёт мама золы, накладёт в этот мешок,  то чево туда вниз этот холст, кагда вы´ткет, так и мотки. Сначала ещё маткáмы пáрили. Вот и с такова вот делали такой. Так я аставила. Мама мая ещё выложила. Мамы двацать шесть лет. Ана гаварит: зять-та сапожничал. Ну там валенки подшить, сапаги потчинить. Дак нада дрáтва, тагда ниток не была. После войны-та так вот дрáтва. Дак мама это сохранила там зятю на дрáтву, вот. Как же пользовался, а патом как нитки появились да богатый стал. Дак вот этот с ним-то и пошёл. Да, для истории зберёкса. Вот полотенца. Вот таки, а так вот замуж идти девушке. Эта туды принимают, я говорю. Если замуж собираеца, вот нас с восьми лет заставляли вышивать. Спать не давали, как теперь до одиннацати спят, а в восемь нас: мам раньше встаёт. Мама в шесть да в пят встаёт – сонцем друг. Нас будит, если не на работу, нас всех волочила на работу. Дак вот садитесь вышивайте, а если не понимаешь, так у мамы немного спросишь, вот. Вот эта так мы вышивали красным ниткам и белым мы вышивали. Теперь кружева вяжут, а тогда мы вышивали этот холс выдергам, дырочки и вышивали как кружева.