Текст фрагмента:

Первый диктор

Да харошый паринь, харошый он был. Болел у ниво жылудак. И оказались у ниво три язвы на жылутки. Дальше больше, дальше больше! Нет, дык некогда. Дак веть некогда! Ну, подумай-ка, што же, три года прожыла с половиной, што ли, фсё у миня згорело. Пока это фсё туды-сюды, ну што же, надо йищё другой дом. А какаво мне стало, веть он мне очинь-очинь дорого фстал, этот дом, двацать тысяч, адна баба была. Потом…пьяницу взять? Нет, кабы рибят не было, рибята-то были. Один скандал да грех. Так и жыла одна. Правда, я плохо ни жыла. Любой скажет, што я фсё время жыла исправно, хорошо. Но тока то, што тижыло было. В колхозе я с трицать первава году. Я была роботница ниплохая. Фсё было на мне, лихко ли, тижыло ли, фсё было на мне… Бывало, куды бы, вот там в поли трипать, и мять, и сортировать, и трясно, и волокно, визде меня посылали. И сеела, и веела, и риги сушыла, и молотила, и обучала молотить. Фсё моё было. Нащет этава ни скажышь.

Да, винчались, ф то время винчались ищё.. А сколько вы скажыте? Семьдесет три гот второво ноября. А двацати шести осталась. Да дети ни похаю, дети хорошые, дети ни похаю. И дочка, и сын, они ниплохие, жывут ани ни са мной. Дочка сразу вышла в Углич, двацать шыстой гот, тока до пожару вышла, как горело фторой-то рас. А сын во Фролове, сначала тоже жыл в Угличе, потом уехал во Фролоф. Внучки, одна только дочка у дочири-то, внучка, нидавно вот была. Она тоже работает, васпитатьльницей, ретка быват когда, и погулять охота.

Корова одна, вот тилёнок. Да фсё разбирают, не хватает, ни толька! У нас диревня-то вот большая, а только три коровы, а вить полно дачникоф... Только три коровы ва фсей диревни. Типерь ни дают нам сена. Я уш вот ни работаю ф колхозе, наверна, читыре года или пять, ни работаю... Я косила очинь хорошо, косила... И пришёл ко мне сын ????? а сын подавал ???

Лошать-то как дёрнула, я с воза перекувырки!Я вот расшыбла фсё пличо, весь бок отшыбла… У миня очинь болело, щас фсё равно фсё это у миня болит. Так што ш я больше ни стала. Так поделаешь што-нибуть, а уш большова-то дела я ни стала делать. Потом у миня стало серце плохое.

Навос возила в силё. Не надо, гыварит, тижелое делать! Ну а дома-то фсё это хозяйство я диржу. А так-то оно, покупаю, своя усадьба, там приусадьба, а то прикупаю ще.

Да, огорот. Дык у миня своих-то трицать соток, мне дано было, а бяру когда и двацать пять, нынче взила толька соток шесть, наверн, вот так вот…А то лесник дал мне на сече, коси, говорит, фсё равно пропадёт оно. Вот на своих пличах косила. Вот и сичас тоже, щас поле, вот где по краишкам скосила. И с поля ношу, фсё на сваём пличе. Уш лошадь ни запрягаю, не из-за чиво…

Зарежу, да дитям. Сибе часть, да дочке в Углич. В Угличе не бываит, мяса-то ни достанишь! Вот им аддаю. Никово нету. Двух братовей убили, а третий брат, он, я ни знаю, он был тоже как в армии, в Москве он служыл. И он был вроде как санитаром. Вот когда громили, он участвавал в этом деле, а потом йиво послали, их троих, разминировать поля, уже война кончилась. И оне, который-то из них один наступил на мину, и значит, порвало у них, их порвало. Моево-то брата порвало, так жыв остался. А тех двоих насмерть убило, таварищей. Он у миня долго жыл, ни знай, года читыре, наверна, жыл у миня. а потом он уехал в Бессарабию. Поправилсе тогда, на костылях привезли йиво. В Бессарабию отправилсе, там где устроисе, и побыл один месиц, помир. Мне прислали извищение, ваш брат помир, биркулёс лехких. дак уш от таково пережыванья. Была одна систра, она в Уфе жыла. Тоже уже нету. Я сичас одна, никово нету.

Старинные, да, старинные иконы. Эт иконы, вот это вот икона, верхняя....

Ну я их, как вам сказать, наверна, лет восимьдесет верхней, нижней иконе, - этой больше, больше ста. Это я когда выгорила, это вот первый рас, я вытащила икону. И три иконы фсе вытащиа, как первый рас горела. Фторой рас горела, я ни одной не вытащила, а была дочке оддана, дочка-то мне ее принесла, как я выгорила. Нижняя икона, это мне уже подарили соседи. Вот рядом. Без икон нихорошо уш, привычней, вот он мне дал эту икону. Лампадочка это, так она была с этой иконой. Эт форма, наверна, такая..Разные, фсякие.

Постоянно... Да никуда ни езжу, даже в магазины никуда ни хожу. Дочка каждую ниделю ездит с мужым, фсиво мне привизут. Так што никуда ни ежжу.

Огорот, а как же. Нынче ничиво ни посадила, посадила тока лук, картошку, маленько свеклы, моркови тоже очинь мало посадила, она мне ни нужна. А раньше-то фсиво сажала много, и картошки больше ста мер каждый гот накапывала. А нынче тож нимного посадила...А раньше-то много садили...

Нет, у дочки свой огорот, они накапывают сами больше ста мер, в Угличе. Здесь продаю. Ни у фсех есть. Кто спит, у тово и нет, у тово есть, кто ни спит, а кто спит, дык у тово нету. Дрова вот у нас кругом навалом. Ну, плотим мы...Биреза-то вроде на писят копеек кубометре, ольха еще дишевле. Ну они нидороги. Хожу, тока нимного хожу. Потому что у миня с коровой-то дела много. С коровой-то дела-то много. Вот сичас я пошла бы, да мне сено дороже грыбоф. Грыбоф-то мне нимного надо, а корове-то много надо. Как придёце, как получше поест, так и пятнацать надоит, похуже поест, тык на тринацать надоит...

Водят у нас ни очинь, очинь стадо большое, а пастбища не была. Эти вот поля у нас были фсе с травой, вот тока йищё скосили. Два дня што ли тому назат. Один уголок тока был, но полное лето, хотя трава-то она и есть. А шо ни загадили и не затаптали, они ее ни хотят йисть-то. Ну а щас опять будим доить. От какова от сила? Нет, нидалёка, ну с полкиломитра, ни больше. Сюда пригоняют. Свои, пастухи свои. Но фсё равно нанимаим. А колхозники уш эт колхос само собой плотят, я ни знаю, па сколько, я ни каcаюсь к этому делу.

Очинь тонкие льнины ткани, просто вот как калинкоровы, хорошы.

Второй диктор.

Нынче замёрc, ф прошлам году были яблоки, многа было. Нет, я не люблю чиво-та малину вот, зимлянику, чирнику. А из брусники очинь хорошо. Я вот и парила, и варенье очинь хорошо, ну и с этим, с яблокам, и сок также вот заливают, таким, этим...слаткой такой водой, очинь хорошее. Ну так раньше вот, чиво, какое гаданьо была. Так чиво я расскажу-то, ни знаю. Как сказать-то, как гадали? Нет, ничиво ни делали мы.

Мы фсёво две толька были. У миня отец в германску на фронте погип. Я осталася шэсти месецеф, нас трое осталось у матири. И вот тоже сын помир дивитнацати лет, а мы две систры остались. Она вот ф Противьи жывёт. Да у миня ею уш нету, толька киота одна. Дочка увизла. Эта кийота называца, кийота. Да я вот и нынче в колхозе косила, ни только раньше. Как косили, косой! Лен руками щипали раньше, руками. Вот выщиплим, ф такие бабочки поставим, ну нафстречу вот два снопа свяжым, поставим. Он выстоица, а потом убираили йово.

Овёс сирпами жали, ячмень и рош, и фсё-фсё руками жали. Фсё руками, и ничово в поли ни оставалось, ни одново зёрна. А щас целяком остаёця фсё. По месецу лён зимой трипали. Наперегонку друк друшки, штоп мни больше, а другой ищо больше. Ой, раньше мы роботали!! Тижыло было очинь, очинь, ночи ни спали!

Ну какие пристольные, вот самые Паска, Троица, Рождиство, Крищеньо, Стретиньо. Ну вот раньше говорили, што висна з зимой фстричаца. Ну как переходит, зима вроде кончаца, висна начинаца. Говорили, висна з зимой фстричаца. Вознисение тоже большой празник. Дык почиму, ни знаю я. Говорят, Исус Христос на небо взносица. Как, ни знай.

Пикли, раньше празнавали. Ну как? Кто как сумеет, тот так и пёк. Пекут, пикли. Куличи пикли. Паску пикли. Яйца наварят, накрасят. Катали фсё, молодёшь вот сабиралисе. Таких ямочик наделают, и по лотку катали. Кто выйграт, кто проиграёт. Если стукница или закатица в ямку, - твуё, а не закатица, другой будит катать.

Как познакомились? Не, мы сами. Мать приходила. Ходили... Ой, мы гуляли весило! У нас столька бисет была в диревне, три было фсигда биседы. Лет по тринацать, потом лет питнацать, так до восимнацати, а потом уш большая. У нас больша была диревня, гуляли весило! Нас тут звали фсё, малиньких, куричья, говорят, биседа. Песни пели, танцовали, плясали. Я ни знаю, как танцы называют. Танцовали и фсё. Пели. Какие частушки? Фсякии пели. Кому какие нравяца! Кака на ум попадет, такую и поёшь. В лису многа...